Подкопы - Страница 8

Марья Сергѣевна (утирая слезы).

Хорошо!

(Даша уходить).

Явленiе VI

Марья Сергѣевна (повеселѣвъ нѣсколько).

Испугался, видно, немножко!.. Теперь я знаю какъ держать себя съ нимъ!.. Спасибо Вильгельминѣ Ѳедоровнѣ, что она научила меня насчетъ газетъ!.. Я теперь все буду печатать въ газетахъ, что онъ противъ меня ни сдѣлаетъ.

Явленiе VII

Входитъ Андашевскiй, господинъ съ рыжею, типическою чиновничьей физiономiей; глаза его горятъ гнѣвомъ; но ротъ его улыбается и видно, что все его старанiе направлено на тo, чтобы сохранить спокойный вид и скрыть волнующую его эмоцiю.

Андашевскiй (подавая Марьѣ Сергѣевнѣ руку и садясь вблизи ея).

Что это за странное письмо вы ко мнѣ написали?

Марья Сергѣевна.

Какъ же мнѣ не написать было тебѣ писѣма!.. Ты посмотри, что про тебя самого пишутъ въ газетахъ (подаетъ ему газету).

Андашевскiй (беря газету и тихо откладывая ее въ сторону).

Знаю это я, читалъ; но почему-жъ вы думаете, что это про меня писано?

Марья Сергѣевна.

Потому что тутъ пишутъ, какъ къ тебѣ на квартиру ко мнѣ приходили акцiонеры, какъ ты получилъ съ нихъ триста тысячъ и далъ мнѣ ихъ убрать.

Андашевскiй (насильственно смѣясь).

Но тоже самое могло случиться съ тысячью другихъ людей; а потому я никакъ не могу принять это прямо на свой счетъ.

Марья Сергѣевна.

А кто же, по твоему, эта дама, передъ которой ты стоишь на колѣняхъ.

Андашевскiй.

Этого тоже я никакъ уже не знаю.

Марья Сергѣевна.

А я знаю!.. Это дочь графа, Ольга Петровна Басаева, на которой ты женишься.

Андашевскiй (замѣтно сконфуженный).

Дѣлаетъ честь твоей прозорливости.

Марья Сергѣевна.

Пора ужъ быть прозорливой! Не все оставаться слѣпой.

Андашевскiй (пристально взглядывая ей въ лицо).

Мнѣ интереснѣе всего знать, кто прислалъ тебѣ эту газету.

Марья Сергѣевна.

Никто, я сама ее купила!

Андашевскiй.

Купить ты никакъ ее не могла, потому что какимъ же образомъ ты именно купила тотъ нумеръ, гдѣ, по твоему мнѣнiю, напечатано обо мнѣ, – стало быть все таки сказалъ же тебѣ кто нибудь объ этомъ!.. Кто тебѣ это сказалъ?

Марья Сергѣевна (опѣшенная этимъ вопросомъ).

Я не скажу тебѣ кто мнѣ сказалъ.

Андашевскiй.

Все равно, я послѣ узнаю!

Марья Сергѣевна.

Ни за что!.. Никогда ты этого не узнаешь!.. И, пожалуста, не отклоняйся въ сторону отъ разговора и отвѣчай мнѣ на мой вопросъ: женишься ты на Ольгѣ Петровнѣ или нѣтъ?

(Андашевскiй на это только усмѣхается; но ничего не говоритъ).

Марья Сергѣевна (не отставая отъ него).

Женишься или нѣтъ?

Андашевскiй (довольно протяжно и потупляя въ землю свои глаза).

Нѣтъ, не женюсь.

Марья Сергѣевна.

А ты думаешь, что я такъ сейчасъ твоимъ словамъ и повѣрила!.. Ты мнѣ долженъ доказать это!

Андашевскiй.

Но чѣмъ-же я могу тебѣ это доказать?

Марья Сергѣевна.

Тѣмъ что женись на мнѣ! Ты давно бы долженъ былъ сдѣлать это!

Андашевскiй (захохотавъ уже искреннимъ смѣхомъ).

Что за безумiе выдумала!

Марья Сергѣевна.

Отчего же безумiе?.. Тутъ ничего нѣтъ такого страннаго и смѣшнаго.

Андашевскiй.

Да какъ же не смѣшно! сколько лѣтъ жили, и вдругъ ей пришло въ голову, чтобы я женился на ней.

Марья Сергѣевна.

Мужъ мой только прошлаго года померъ; раньше и нельзя было; а теперь я непремѣнно требую, чтобы ты женился на мнѣ.

Андашевскiй.

Нѣтъ, я не могу на тебѣ жениться!

Марья Сергѣевна.

Почему же не можешь?

Андашевскiй.

Потому что ни моя служба, ни мое положенiе въ свѣтѣ, ничто мнѣ не позволяетъ того.

Марья Сергѣевна (очень окорбленная послѣдними словами).

А, такъ это значитъ я унижу васъ; но только вы ошибаетесь, кажется, въ этомъ случаѣ!.. Ты хоть и чиновенъ; но отецъ твой все-таки былъ пьяный приказный, а мой отецъ генералъ-лейтенантъ! братья мои тоже генералъ-маiоры! Ты вонъ по французски до сихъ поръ дурно произносишь и на старости лѣтъ долженъ учиться у француза; а я по французски лучше говорю, чѣмъ по русски, и потому воспитанiемъ моимъ тоже не унижу тебя!

Андашевскiй (въ свою очередь тоже вспыхнувшiй отъ послѣднихъ словъ Марьи Сергѣевны).

Тутъ не объ униженiи говорятъ, а то, что, женясь на тебѣ, я при моемъ высокомъ постѣ не буду имѣть жить на что!.. Я слишкомъ бѣденъ, чтобы вести жизнь женатаго человѣка.

Марья Сергѣевна (крайне удивленная этими словами).

Какъ ты бѣденъ?.. Ты жалованье огромное получаешь и кромѣ того у меня въ домѣ получилъ триста тысячъ капиталу – бѣдный какой!..

Андашевскiй (еще болѣе покраснѣвъ).

Послушай, ты наконецъ выведешь меня изъ терпѣнiя этими тремя стами тысячъ! Ты говоришь объ нихъ на каждомъ шагу и сдѣлалъ то, что объ этомъ всѣ газеты теперь трубятъ!.. Понимаешь ли ты, какое зло мнѣ можешь принести этимъ; а между тѣмъ это были казенныя деньги, которыя я случайно получилъ у тебя на квартирѣ.

Марья Сергѣевна.

Ахъ, Боже мой, скажите, пожалуйста, какую дуру нашелъ, въ чемъ завѣрить хочетъ! Зачѣмъ же ты въ запискѣ своей, которую прислалъ мнѣ объ этихъ деньгахъ, прямо просилъ меня, чтобы я поберегла твои деньги?.. Казенныя деньги ты не сталъ бы называть твоими.

Андашевскiй.

Въ запискѣ къ тебѣ я и казенныя деньги могъ назвать своими!.. Это не оффицiальная бумага!.. Но гдѣ-жъ у тебя эта записка?.. развѣ цѣла еще она?

Марья Сергѣевна.

Цѣла и спрятана!

Андашевскiй.

Отдай мнѣ ее сейчасъ-же!

Марья Сергѣевна.

Нѣтъ, не отдамъ.